Хотя видео было быстро удалено из соцсетей и с видео-хостинга «YouTube», сам факт указания Татарстана среди возможных целей ИГИЛ весьма показателен. Он дает повод проанализировать ситуацию и поразмышлять, на кого ИГИЛ может опереться в Татарстане? При этом не следует забывать, что по ранее официально озвученным данным спецслужб, с территории Приволжского федерального округа в «халифат» отправились порядка 200 человек. Некоторые уже пробуют вернуться, но оперативно выявляются и задерживаются правоохранительными органами (в Татарстане уже прошли три судебных процесса над ИГИЛовцами). Сколько из них могло не попасть в поле зрения силовиков? Будем надеяться, что ни одного.
Как сообщали местные СМИ, с 7 ноября 2015 года в Татарстане через социальные сети и мессенджеры было растиражировано сообщение о якобы «прибывших в республику 18 боевиках-смертниках ИГИЛ для совершения терактов». Это вызвало ажиотаж среди определенных групп населения, особенно среди родительниц школьников, принявшихся «из лучших побуждений» пересылать сообщения знакомым. Несколько тысяч человек стали объектами этой информационной атаки. Правоохранительные органы были вынуждены заявить о провокации. Через некоторое время силовикам удалось обнаружить распространителей, однако имена и мотивы злоумышленников до сих пор не сообщаются. Тем не менее понятно, что подобные технологии применяются не ради обычного любопытства или хулиганства.
По экспертным оценкам, численность сторонников и симпатизирующих разным радикал-исламистским течениям (ваххабитам, «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами», «Нурджулар», «Джамаат Таблиг» и др.) в Татарстане составляет около 3 тысяч человек. Не все из этой массы поехали на «джихад» в Сирию: все-таки это требует определенной смелости, физических данных и готовности к самопожертвованию. Я оцениваю число таковых в Татарстане в диапазоне от 100 до 150 человек. Остальная масса не готова жертвовать собственной жизнью, но может поддерживать материально или морально. Еще в 2012 году в Казани и Набережных Челнах проходили акции и митинги сторонников превращения Татарстана в халифат, апофеозом чего стали автопробеги с флагами «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами». Однажды, по иронии судьбы, именно в тот момент, когда президент Татарстана Рустам Минниханов с высокой трибуны заявлял, что «у нас все хорошо», по улицам Казань проехал очередной автопробег исламистов.
2012 год в Казани запомнился не только всплеском публичной активности исламистов, но и тем, что они нашли общий язык с татарскими сепаратистами — чтобы подготовить почву для превращения Татарстана в исламскую республику. Замечу, что подобные устремления все чаще находят понимание в Казанском кремле. Этнократия старается позиционировать Татарстан именно как исламскую республику, игнорируя национальные и религиозные проблемы немусульманского населения региона. Последний пример — кампания против возрождения собора Казанской иконы Божьей матери.
Напомним, что в День народного единства 4 ноября президент Татарстана Рустам Минниханов подписал указ о строительстве Болгарской исламской академии и воссоздании собора Казанской иконы Божьей матери. Этот храм, построенный в 1808 году, был разрушен в 1932-м, а сейчас на месте его нахождения стоит небольшая часовенка. До 1904 года именно в нем хранилась величайшая святыня России — чудотворная икона Казанской Божьей матери.
Вполне благородное по-своему намерению дело со стороны региональных властей, старающихся хотя бы внешне соблюдать паритет в национально-религиозной политике, встретило резкое неприятие татарских националистов и исламистов, которые развернули в Интернете гневную кампанию против возрождения собора.
Подробнее о поднятом националистами шуме можно прочитать здесь.
Мотивация проста: во-первых, «собор будет больше построенной 10 лет назад мечети Кул Шариф» (Богородицкий монастырь, на территории которого располагался собор, находится неподалеку от Казанского кремля, посреди которого построили мечеть); во-вторых, «мы не хотим превращать Казань в православный паломнический центр» (хотя поток паломников к чудотворному Ватиканскому списку Казанской Божьей матери и так остановить невозможно); в-третьих, «в историческом центре Казани уже слишком много церквей по сравнению с мечетями» (в Казани 30 церквей и 62 мечети). Помимо этих причин, организаторы кампании пытаются указать на дороговизну стройки и ее нецелесообразность в условиях экономического кризиса в России, а также выражают тревогу за возможное переселение жителей построенных на территории монастыря в советское время «хрущевок».
Противники строительства собора создали специальную группу в социальной сети «В контакте», которая очень быстро собрала несколько тысяч участников, на интернет-сервисе для петиций Change.org опубликовано обращение на имя президента Татарстана Рустама Минниханова, госсоветника Минтимера Шаймиева и премьер-министра Ильдара Халикова, которое может подписать любой желающий. Кто стоит за этой кампанией, направленной против православия в Татарстане, а также против митрополита Феофана (Ашуркова), пока неизвестно, поскольку администраторы группы скрываются под псевдонимами. Однако не исключено, что подлинным заказчиком могут выступать представители местной власти, которые совершенно не заинтересованы в возрождении православия в регионе.
Понятно, что раз федеральный центр поддерживает строительство исламской академии в Болгаре, то местные власти должны продемонстрировать Москве: «православный вопрос» в Татарстане отсутствует, а православные пользуются заботой и вниманием. Митрополит Феофан, занявший казанскую кафедру в июле 2015 года, с момента приезда в республику заявил о намерении возродить Казанскую духовную академию — когда-то один из лучших православных вузов России. 
По-видимому, местные власти посчитали, что академия в Татарстане может быть только одна, и она должна быть только исламская, а православные обойдутся семинарией. Первоначальный решительный настрой митрополита Феофана уже сменился на заявления о необходимости возрождать Казанскую духовную академию «постепенно», и «к этому надо идти не спеша». Это означает, что вопрос о возрождении вуза отложен на неопределенный срок. Вероятно, чтобы умерить амбиции нового митрополита, РПЦ предложили возрождение собора, однако не исключаю, что проект могут «подкорректировать», «идя навстречу требованиям татарской общественности»: например, уменьшить размеры будущего храма. Подобные случаи, когда власти республики шли навстречу татарским националистам, известны: изменение формы крестов на Благовещенском соборе (татарским националистам показались кресты с ладьей на куполах храма перечеркнутым полумесяцем, и они потребовали их убрать, и власти их убрали), негласный запрет на колокольный звон с самой высокой — Богоявленской колокольни в центре Казани (после революции 1917 года ни разу колокола там не звенели), замена подаренного властями Санкт-Петербурга памятника Петру Первому на улице Петербургской бюстом Льва Гумилева и т. д.
Правоохранительные органы в Татарстане предпочитают реагировать на подобные петиции и акции весьма избирательно: если пропаганду ИГИЛ стараются оперативно пресечь (последний видеоролик ИГИЛ уже трудно найти в интернете), то авторов протеста против возрождения православного храма не считают нарушителями и злоумышленниками. Ведь формально они не нарушают закон, для доказательства этого нужно проводить специальную экспертизу. Эта позиция дает основания полагать, что местные власти настроены на продолжение прежней политической линии — позиционирование региона в качестве исламской республики, где православию отведена роль религии меньшинства.
Напомню, что в исламском халифате в средние века христиане имели статус «зимми» — это как раз положение религиозного меньшинства, которое (теоретически) находится под опекой мусульманских правителей. В этой связи рискну задать вопрос: кто сегодня сильнее стремится превратить Татарстан в исламскую республику — своя этнократия или засланные исламисты? Или в этом процессе, как и в любом другом, много союзников не бывает?
