В окрестностях села Большие Ковали Высокогорского района Татарстана находится уникальное место - заказник «Чулпан». До семидесятых годов прошлого века эта территория была практически «убитой»: деградированная земля, отсутствие леса и лесополос на пашне, постоянный рост оврагов и смыв плодородной почвы со склонов.
Величина смыва почв измерялась десятками тонн с одного гектара в год. А урожайность составляла 6-10 центнеров с га. Ситуация, в общем, типичная для земель сельскохозяйственного назначения в Татарстане.
Нетипичным было то, что с гибнущей землей сделали. Успешная модель спасения, а точнее - почвозащитного обустройства ландшафта, была рекомендована для массового внедрения.
Но, несмотря на регулярные засухи и продолжающуюся деградацию сельхозземель, заказник «Чулпан» так и остался уникальным и единственным на всю республику примером воскрешения земли. «МК» поговорил с человеком, посвятившим «Чулпану» жизнь – ныне фермером, Анатолием Пухачевым.
- Как создавался «Чулпан»?
- Положение в стране было очень тяжелое. Настолько, что ЦК КПСС и Совмин СССР в 1967 году были вынуждены принять постановление «О неотложных мерах по защите почв от ветровой и водной эрозии». По всем регионам было дано задание разработать почвозащитную систему земледелия. Этим я всю жизнь и занимался с группой ученых. На проведение работ требовались деньги. Вот я и выбивал их в те времена. Столько ботинок истоптал, ходя по кабинетам… Но удалось. Данное хозяйство было базовым. Кроме него, такие разработки мы делали еще в 243 хозяйствах республики.
- И что с этими разработками стало?
- Многие не внушают доверия, потому что хозяйства распались. Но в Буинском районе - бывшее «Киятское» хозяйство, где мы работали пять-шесть лет - работает система. В Новошешминском - бывшее хозяйство «Красный Октябрь» - тоже. Про остальных сейчас не могу сказать, но знаю, что дело обстоит плохо. А вообще, опорные хозяйства по данной проблеме должны были быть в каждом районе.
- Что собой представляло это хозяйство?
- 100 гектаров действующих оврагов глубиной до 50 метров, 82% эродированной пашни. Поражены были естественные пастбища. Ежегодно при весеннем стоке на склонах с наклоном 3-4 градуса с одного гектара смывалось 20-22 тонны почвы. Ситуация была критическая. Поэтому это хозяйство и взяли, чтобы наука доказала свою способность что-то сделать. Мы и сделали. И сейчас вся эта инфраструктура работает как система, комплекс.
- Какие основные мероприятия были реализованы в «Чулпане»?
- Во-первых, было произведено агроландшафтное землеустройство. То есть каждый участок, каждый земельный надел имел свою степень защиты и обустройство. Водорегулирующие полосы, прибалочные, приовражные, полезащитные – это целая система (речь идет о лесополосах – «МК»). Если говорить проще, водорегулирующие полосы – для задержания стока на склоновых землях. Представьте себе склон. Протяженность его где-то 500-700 метров. Пришла весна. Снежный покров – примерно 60-80 сантиметров. Солнце начинает пригревать, и формируется сток по микроложбинкам. Кроме того, что стекает вода, смывается и почва. А вместе с почвой – все питательные вещества, которые мы знаем по таблице Менделеева. Чтобы частично предотвратить смыв почвы, нужно, по возможности, задержать сток и ослабить энергию воды. С этой целью на пути стока (поперек него) должна быть организована система защитных мероприятий. Это лесополосы – раз. Они устраиваются по горизонталям рельефа. Когда сток с ними встречается, он гасится. Полностью не задерживается, но рассеивается. Одна лесополоса, потом вторая, третья. Тут участок есть – там пять полос.
- Ширина полос какая?
- Они трех и пятирядные.
- На каком расстоянии друг от друга?
- В среднем - 250-300 метров. Расчет проводится в зависимости от энергии размыва.
Всего было создано 350 га почвозащитных лесных насаждений (общая площадь заказника 6000 га – «МК»). Это одна сторона.
- А другая?
- Обработка почвы имеет очень большое значение. Если почва высоко окультуренная, то идет инфильтрация. Даже в мерзлую почву частично идет фильтрация – нисходящий сток воды. То есть почва впитывает влагу. Минеральные почвы содержат очень мало органического вещества – гумуса: 2,5-3% в пахотном слое. А эродированные земли имеют 1-1,5%. Естественно, вода не просачивается, а уходит на сток. Когда вносятся органические удобрения, и если есть многолетние травы – это еще одна мощная защита.
Итак, необходимы три элемента: система защитных лесных насаждений на склонах по горизонталям, почвозащитная система обработки земли с сохранением пожнивных остатков на поверхности (надо так обрабатывать, чтобы стерня после обработки хлеба оставалась на полях) и посев многолетних трав. Таким образом, получается стройная система, которая позволяет задержать влагу на 40-70%. Тогда большую часть воды мы в состоянии регулировать и тем самым защищаем почву.
Данные мероприятия проводились здесь на всей площади. В конечном счете оврагообразование было приостановлено. Процессы смыва почвы были сведены к минимуму – до безопасных величин.
- С какой целью были построены пруды?
- Пруды – мое собственное изобретение. Очень глубокие были и овраги, и балки. Поэтому когда требовалось перебраться с одного участка или водораздела на другой, ездили так, что это было страшное явление. Мы построили пруды-дороги (с целью устройства прудов на дальнейшем – после лесополос - пути стока воды сооружались плотины. Причем с таким расчетом, чтобы их можно было использовать в качестве автомобильных дорог – «МК»). Все параметры были выдержаны в том числе и для прохождения тяжелой техники. Теперь этот пруд и воду держит – мы можем спускать и регулировать объем воды, и транспорт проходит, не кувыркаясь. Таких прудов построили шесть.
- Там накапливаются эти стоки?
- Излишки, которые мы не зарегулировали. Они уже очищенные, так как прошли фильтры. Твердые осадки остались или в лесополосе, или на травах, а в пруд поступает чистая вода. Пожалуйста, весной вы можете посмотреть. Ведь большинство прудов в республике такие, что весной, когда сток заканчивается, зайдешь – там бульон, глина, все смешано. А здесь пруды чистые, потому что кругом система защиты.
Тема эта очень интересная. В Татарстане очень выраженный крутой, сложный рельеф, в том числе в Высокогорском, Лаишевском, Пестречинском, Арском, Атнинском, Тюлячинском районах. И везде почвенный покров нуждается в защите. Сейчас ничего не делают, кроме отдельных участков по лесомелиорации. Разработали программу по лесомелиорации до 2020 года, но боюсь, что она больше на бумаге, чем на деле, поскольку требуется серьезное финансирование.
В последнее время вопросам охраны почв, рационального использования земельных ресурсов уделяется мало внимания. Вот разработал я систему ландшафтного обустройства в целях сохранения почвенного плодородия и борьбы с овражной эрозией, а никто ее не внедряет. Государство на эти дела финансов не выделяет. Частные землевладельцы должны это делать сами. А чтобы они делали, их надо и заинтересовать, и заставить. А система стимулирования не работает. Землевладелец говорит: кто мне оплатит затраты на проведение мероприятий? Ведь каждый старается сэкономить копейку. Вот здесь камень преткновения.
- Насколько дорогостоящим было восстановление, обустройство этой территории.
- В ценах 1997 года это составляло, по моим подсчетам, где-то 45 млн руб. Это очень небольшая сумма.
- Для 6000 га?
- Да. Большая часть затрат шла на строительство прудов и водоемов. По строительству противоэрозионных, прибалочных и приовражных лесополос затраты тогда шли за счет государства. А сейчас картина изменилась.
- Если мы ничего не будем делать, чем это грозит для нашего сельского хозяйства?
- До 1990 года на каждый гектар вносилось 40-60 тонн органики – навоза. Сейчас практически не вносится. Многолетние травы в структуре посевных площадей должны занимать 20-25%. Но их нет. Почвозащитные методы обработки земли практически не применяются. Старые проекты внутрихозяйственного землеустройства устарели, новые никто не составляет. Прудов в республике было построено 600 штук. В «Чулпане» я на общественных началах их сохранил. А в других – где размыло, где стащило. В общем, картина очень нелицеприятная.
Ежегодное бездействие усугубляет картину. Если овраг растет, то каждый год он растет на три-семь метров. Из земли изымают последние соки, кроме минералов. Да, минеральные удобрения вносят. Но минеральные удобрение – они как допинг. Плодородие-то не повышается. Если ты их вносишь, да еще несбалансированно - все живое убегает, все процессы целлюлозоразлагающих бактерий затухают. Не могут они работать в такой среде. А надо - нейтральную, надо вносить известь. Кто сейчас вносит известь? Какие объемы?
- Я еще хотела бы уточнить, есть ли взаимосвязь между засухой и борьбой со стоком воды?
- Так этот вопрос напрямую выходит к засухе! Раз мы задерживаем осадки, то повышаем увлажненность пахотного и полутораметрового слоя почвогрунтов. Засуха все вытягивает – влага поднимается. Если запас влаги хороший, в засуху растение может две-три недели выдержать. А если эти мероприятия не проводить, то, как только сток закончился, так сразу же идет иссушение верхнего слоя почвы. Ну, и чего там ждать?! Сеять в сухую почву – дело гибельное. Так оно и получается. Вспомните 2010, 2013 годы.
- Да у нас каждый год начинается с этого.
- Вот! Потом пойдут дожди – мы немножко оживаем. Мы сидим все время, как на сковороде. А ведь это только одна сторона. Лесополосы обеспечивают определенный ветровой режим, циркуляцию воздушных масс. Одна линия, вторая, третья, четвертая – сдерживая суховеи, они не дают им разгуляться. А пруды – используйте их, пожалуйста, на орошение. Да рай можно создать!
Вы можете себе представить: здесь было 25 гектаров кустарников всего. Веников, чтобы попариться в бане или пацана надрать, не было! А сейчас, посмотрите, что здесь делается! Не скашивают – не успевают.
Раньше – ни кормов, ничего. 6 центнеров с гектара собирали урожай. А в 1997 году – 43 центнера с га. Это самый был пик. Вот что значит система.
- И урожайность повышается при организации лесополос?
- Одно другому помогает. Без этого нечего нам думать, что мы можем стабильно получать урожай. А сейчас засухи повторяются, и мы то так, то эдак танцуем.
- У вас насколько выше урожайность по сравнению с районами, где нет защитных полос?
- У зерновых культур - на 3-4 центнера с гектара, как минимум.
Сейчас я планирую провести в республике семинар по проблеме охраны почв и рационального использования земельных ресурсов, по вопросам агролесомелиорации, системы обработки почвы, комплекса почвозащитных мероприятий. Ведь с 2000 года ничего по этой проблеме особо не делается. В ТатНИИСХ этой проблемой сейчас никто не занимается. В РКЦ «Земля» проектами не занимаются. Вот если до 1985 года лет 10-15 шаг за шагом шли, то потом покатились по данной проблеме назад. И сейчас пришло время этот вопрос поднять.
Из досье «МК»
Пухачев Анатолий Павлович – фермер, кандидат сельскохозяйственных наук, заслуженный агроном ТАССР, бывший директор государственного природного заказника регионального значения ландшафтного профиля «Чулпан». Более 30 лет проработал в Татарском НИИ сельского хозяйства (ТатНИИСХ), занимаясь вопросами защиты почв от эрозии и восстановления деградированных почв и ландшафтов. В 1999 стал лауреатом Государственной премии РТ в области науки и техники за работу «Разработка теоретических основ и производственное освоение агроландшафтной адаптивной системы земледелия на примере коллективных предприятий «Чулпан» Высокогорского и «Игенче» Арского районов Республики Татарстан».