Начало - здесь.
Специфической особенностью турецких лицеев было то, что пропаганда там никогда не велась открыто. Более того, в лицеи принимались не только татарские дети, но и русские. По отзывам родителей, там давалось «очень хорошее образование», детей учили четырем языкам (русскому, татарскому, английскому и турецкому), причем некоторые предметы преподавались на английском. Религиозной агитации в открытой форме не существовало. Гюленисты работали тоньше: в этих лицеях с 7 класса из порядка 30 учащихся в группе отбирали 5−6 учеников, которых приглашали на частные квартиры, где их приобщали к совершению намазов, знакомили с учением их духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, а конспиративность этого религиозного погружения обеспечивалась тем, что от учащихся настоятельно требовали не рассказывать об этом родителям.
Школьники не видели в этом ничего плохого, соответственно, старались, по просьбе учителей, держать все в тайне. При этом и учителя, и школьники внешне вели себя как светские люди. Получалось так, что 70% учащихся лицеев не были в курсе, что остальные 30% ходят на частные квартиры для приобщения к гюленизму. Не все школьники подвергались гюленистской обработке: многие, окончив лицей, так и не попали под влияние джамаата, и даже были не в курсе того, что подобное может происходить в лицее.
Эти 70% служили прикрытием для адептов-гюленистов, которые ориентировались на остальные 30%. Всех учащихся лицеев гюленисты делили на 5 уровней: 1-й уровень — это обычные дети из обычных семей, ничем не примечательные, далекие от религии; 2-й уровень — это дети, которые на уровне семейных традиций знакомы с исламом от бабушек и дедушек; 3-й уровень — дети, умеющие соблюдать ритуальную практику ислама; 4-й уровень — это дети, которых знакомили с учением Фетхуллаха Гюлена для интеграции в джамаат; 5-й уровень — это лояльные и преданные гюленовскому движению ученики.
Задача преподавателей состояла в том, чтобы лучшие по успеваемости и самые способные дети к концу 11 класса достигли 5-го уровня и стали преданными членами джамаата. Последние, благодаря своим способностям, поступали в вузы, а затем их проталкивали на государственные должности, помогали в бизнесе. Можно проследить за выпускниками турецких лицеев, какие они занимают должности сегодня. Естественно, взаимовыручка и взаимоподдержка являются важными качествами гюленистов: «своих не бросаем, своим помогаем, своих продвигаем» — по такому принципу работает движение Гюлена, благодаря этому его духовная империя только растет и увеличивает влияние.
Таким образом, изгнание турецких преподавателей не решило саму проблему. Гюленизм все так же популярен среди части татар. Оставшиеся преподаватели-татары продолжают работать вместо турок в лицеях, а сама проблема сохранилась, приняв более законспирированный характер.
«Сулейманджилар»
В 1998 году открывают в Казань пансионат «Ак умут» для мальчиков (ул.Краснокошайская, 156) и в 2001 году пансионат «Зангар» для девочек при мечети «Зангар» (ул.Фатыха Карима, 19). В 2003 году в Набережных Челнах был открыт этим джамаатом пансионат «Хилал» (ул.Проспект мира, 52/16), однако уже в 2007 году его закрыли. Куратором пансионатов был эмиссар «Сулейманджилар» по имени Озтюрк Музаффер. Власти, правда, вскоре турок убирают из пансионатов, но вместо них работать преподавателями начинают татары, ставшие членами этого джамаата. На эти пансионаты власти обращают самое пристальное внимание. В отличие от лицеев гюленистов пансионаты «Сулейманджилар» были предельно закрыты – как от проверяющих, и от родителей. У детей даже отбирали сотовые телефоны, чтобы они не общались с родителями. Кроме того, воспитывали детей так строго, что девочек даже заставляли спать в хиджабах, отчего появлялись вши. В 2014 году оба казанских пансионата закрыли.
«Исмаил ага»
С конца 2000-х годов в Татарстане появились адепты фундаменталистского джамаата «Исмаил ага», названного по имени одной стамбульской мечети. Это ультра-консервативное сообщество: женщины ходят в никабах, мужчины отращивают густые бороды, носят шаровары в духе 18 века. Возглавляет джамаат «Исмаил ага» 86-летний Махмут аль-Уфи. Человек он уже весьма преклонного возраста, и скоро его сменит его ученик Ахмед Джубелли, достаточно радикальных взглядов. Этот джамаат известен тем, что его членом является нынешний муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, который старается свою мечеть «Тынычлык» превратить в свое рода центр для последователей «Исмаил ага» в Татарстане. Известно, что джамаат не поддержал военную операцию России в Сирия против ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в Россия), встав на сторону противников нашей страны. Самигуллин оказался в щекотливом положении: его джамаат всячески проклинает Россию, а он вынужден воздерживаться, предпочитая просто осуждать деятельность ИГИЛ без солидарности с Россией.
«Эренкёй»
Кроме того, я бы выделил еще несколько турецких религиозных движений, оказавших влияние на татарстанских мусульман. Еще одно движение – последователи суфийского джамаата «Эренкёй» (духовный лидер – шейх Осман Нури Топбаш). Его книгами на русском языке завалены многие книжные магазины, выпускают они журнал «Золотой родник» на русском языке. Их поддерживает нынешний казанский мухтасиб, имам мечети «Марджани» Мансур Залялетдинов. Несколько работ признаны запрещенными, Залялетдинов уже получал предостережение от прокуратуры за то, что в книжном магазине при его мечети продаются эти книги.
Такова палитра основных турецких джамаатов, которые действуют в Татарстане. Все они рассматриваются официальной Анкарой как проводники религиозного влияния Турции на мусульман Татарстана. Причем это касается даже тех джамаатов, которые у себя дома в Турция находятся в оппозиции к властям. Например, в Турции у властей, как светских в 1990-е годы, так и у нынешнего исламистского руководства Реджеп Эрдоган имеется противостояние с джамаатом Гюлена и «Нурджулар», переходящее в открытый конфликт. Однако деятельность этих организаций за пределами Турецкой Республики признана Правительство РФ страны полезной с точки зрения реализации стратегических задач Турции. Более того, с приходом к власти правительства Реджепа Эрдогана позиции «Нурджулар» в тюркоязычных регионах значительно усилились. Исламские джамааты турецкого происхождения в Татарстане являются «мягкой силой» Турции в Поволжье.
Мы видим, что турецкое религиозное влияние разнопланово и обширно. Зададимся вопросом: насколько лояльны российскому государству будут последователи турецких джамаатов внутри мусульманской общины Татарстана в случае, если российско-турецкое противостояние примет вооруженный характер? Вопрос открытый. И самое важное – мы не знаем, как будет развиваться ситуация. Не будет ли Турция использовать религиозный фактор в Поволжье, как она пыталась делать это во время русско-турецких войн XIX века и во время Первой мировой войны? Не станут ли - в случае эскалации конфликта двух стран - приверженцы турецких мусульманских течений пятой колонной в самом центре России?
