... адвокат не связал дело своего подзащитного с похожим, где тоже по странному стечению обстоятельств присутствуют взятка, рынок и прокурорский работник. Тот самый. Рынок, правда, уже другой.
Именем прокурора
Оба дела рассматриваются сейчас в Советском суде Казани. Причем статья «взятка» ни там, ни там в обвинительном заключении не фигурирует.
Экс-владельца оптового рынка «Привоз» Назима Маллаева судят за заведомо ложный донос. Следствие не нашло подтверждения словам Маллаева о том, что бывший старпом прокурора Казани Динар Салахутдинов вымогал у него взятку.
Из досье «МК»
Плата за «Привоз»
Назим Маллаев сообщил в прокуратуру, что старший помощник прокурора Казани Салахутдинов, участвовавший в скандальной проверке «Привоза» в начале 2014 года, вымогает у него 650 тыс. руб. Но заявление вышло боком самому Маллаеву - его обвинили в заведомо ложном доносе, рассказал «МК» адвокат Руслан Сверигин.
Позже Маллаев подкорректировал показания. Мол, вымогал Салахутдинов не напрямую, а через посредников – Сергея Калистратова (друга Маллаева, на которого тот даже в свое время «переписал» рынок) и некоей Юлии Багровой. По версии Маллаева, схема выглядела так: у него «попросили» 25% прибыли организации (для чего создали новое юрлицо, сделав Багрову соучредителем с долей 25%) и еще – 650 тыс. руб. наличными. Все эти ЦУ Маллаеву передавал Калистратов. По словам Сверигина, поначалу Маллаев не хотел втягивать друга в эту историю – вот и не заявил на него сразу следствию.
Сам Калистратов приписываемое ему участие в деле отрицает. И в рамках дела Маллаева, признал в беседе с «МК» Сверигин, нет доказательств, что между Салахутдиновым и Калистратовым имели место какие-то взаимоотношения.
Второе дело: директор МУП «Центр подготовки исходной документации» Светлана Шабаева обвиняется в покушении на мошенничество. Потерпевший — директор оптового рынка «Анис» на Портовой Зуфар Казанбаев. Шабаева уверяла его (а затем — и следствие), что взятка в 200 тыс. руб. предназначалась Динару Салахутдинову. Но потом вдруг отказалась от своих слов. Мол, деньги она, прикрываясь именем прокурора, хотела присвоить. А Салахутдинов, отчего-то спешно покинувший ряды прокуратуры, едва разразился скандал, тут вовсе ни при чем.
Толкователь эсэмэсок
Узнав о скандале с «Анисом», защита Маллаева проанализировала роль обвиняемой в деле «Привоза». И пришла к сенсационному выводу: Шабаева, возможно, то самое недостающее звено, которое поможет доказать правоту Маллаева!
Из имеющейся в деле детализации телефонных переговоров, рассказал «МК» Сверигин, с января по начало мая 2014 года четко прослеживается плотное общение следующих пар: Шабаева-Багрова, Шабаева–Калистратов, Багрова-Калистратов, Калистратов-Маллаев. Причем в «пиковые» моменты — в конце января, во время проверки «Привоза», и в апреле, когда создавалось общество с долей Багровой — телефонные разговоры в парах Маллаев-Калистратов и Калистратов-Шабаева происходили с разницей всего в несколько минут. Но как только Маллаев в мае написал заявление в прокуратуру, все телефонные переговоры и смс резко прекратились.
Именно в «Шабаевском» деле «высветился» неофициальный, как полагает Сверигин, телефонный номер Салахутдинова, по которому он, возможно, и вел переговоры с обвиняемой. Этот номер теоретически мог бы замкнуть всю цепочку взаимоотношений, которую сейчас пытается восстановить защита. Поэтому Сверигин ходатайствовал о приобщении материалов по Шабаевой к делу своего подзащитного. И несмотря на протесты со стороны гособвинителя и адвоката Салахутдинова — Александра Когана, суд ходатайство удовлетворил.
Правда, Салахутдинов заявил суду, что названный номер ему не знаком. Хотя из процитированного Сверигиным в ходе заседания протокола допроса бывшего старпома по делу «Аниса» следует, как кажется «МК», обратное. Судите сами.
Следователь произнес: «Вам на обозрение представляются листы с распечатками смс-сообщений между вами, абонентский номер… (тот самый непонятно чей номер — «МК»), и Шабаевой с абонентским номером … за 28.10.2014». И задал вопрос: «Что вы можете пояснить по поводу содержания данных смс-сообщений?» Салахутдинов в ответ пояснил, о чем в смс идет речь.
Итак, если верить последним заявлениям Салахутдинова, номер не его. И в то же время в случае с делом «Аниса» он объясняет, о чем идет речь в смс-переписке, где этот самый номер фигурировал. Экс-старпом прокурора что-то запамятовал? Например, тот факт, что номер его?
Шабаева "повязала" всех
Второе — фундаментальное — ходатайство, которое заявил Сверигин в ходе процесса, заключалось в просьбе вернуть уголовное дело на дополнительное следствие.
— Раз все уголовное дело построено на исключении связи Маллаева с Салахутдиновым на основании только тех номеров телефонов, которые указаны в уголовном деле, а я представил новый номер, то я вижу препятствие для рассмотрения настоящего уголовного дела в суде, — заявил Сверигин.
И пояснил, что в деле должен появиться новый фигурант — Шабаева. В ходе следствия может быть установлено, кому принадлежит спорный телефонный номер, и что связывало Салахутдинова, Шабаеву, Калистратова, Багрову и Маллаева в истории с «Привозом».
Гособвинитель возражала. Мол, отутствие связи Салахутдинов Калистратов Багрова подтверждается их допросами. Владелец спорного номера в настоящее время не установлен. К тому же, этого номера нет в телефонных переговорах двух последних лиц.
— Я же не зря на предыдущем судебном заседании говорил о том, что между Калистратовым и Багровой нет взаимосвязи с вышеуказанным телефонным номером. У нас есть иное ключевое звено — госпожа Шабаева, — парировал Сверигин.
— Все забывают самое главное — что Маллаев в своем заявлении написал, что Салахутдинов приезжал к нему лично и требовал с него деньги, — вступил в полемику Коган. — Без всяких номеров телефонов. Об этом он сообщил в прокуратуру. Он изложил это лично в своем заявлении и последующих допросах.
— Извините! Показания поменял — надо проверить, — возразил Сверигин. — Следствие установило, что нет взаимосвязи Салахутдинова с Маллаевым посредством телефонов, и направило уголовное дело в суд. В ходе судебного заседания новый номер телефона появился. Вот она связь! Шабаева — ключевое звено. А она у нас — никто в деле!
В итоге судья Шайхутдинова взяла тайм-аут до 25 февраля для изучения приобщенных материалов уголовного дела в отношении Шабаевой и рассмотрения ходатайства о возврате дела на доследование.
Почему она передумала
Заседание по делу Шабаевой, назначенное также на пятницу, было отложено до 18 февраля в связи с болезнью обвиняемой. И это дело, похоже, скрывает в себе массу любопытных деталей.
Как мы уже писали, первоначально директор МУП «Центр подготовки исходной документации» обвинялась в посредничестве в даче взятки. Оказалось, что не просто обвинялась. Как пояснил «МК» Сверигин, Шабаева трижды (!) признавалась в совершенном преступлении. Сначала — при задержании. Затем в качестве подозреваемой. Наконец, после предъявления ей обвинения по пункту «б», части 3 статьи 291.1 УК (посредничество во взяточничестве, совершенное в крупном размере). Она давала показания, в которых признавала, утверждает Сверигин, что деньги в сумме 200 тысяч рублей предназначались для Салахутдинова в качестве взятки для решения вопроса о возможности продолжения работы оптового рынка по улице Портовая. Шабаева, дескать, даже написала ходатайство прокурору РТ о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с правоохранительными органами, но получила отказ.
Вот такие у нас в органах люди принципиальные. Причем не исключено, что как раз этот отказ и заставил Шабаеву пересмотреть свои показания. Сейчас вы поймете, почему.
— Находясь под домашним арестом, она пишет на имя руководителя следственного отдела заявление. И говорит, что ранее данные показания — которые три раза давала — она признает только частично, — рассказал «МК» Сверигин.
На сей раз, говорит адвокат, Шабаева заявила, что оговорила Салахутдинова. Причем оговорила якобы ради того, чтобы получить наказание помягче.
Вот только у адвоката другая версия. Если бы Шабаева стояла на своём, ей бы, без сделки со следствием, светило от семи до двенадцати лет колонии со штрафом в размере шестидесятикратной суммы взятки (12 млн руб.). А в случае покушения на мошенничество (ч. 2 ст. 159 УК РФ), которое вменяется шефине МУПа в вину сейчас, максимум, что ждет Шабаеву — три года лишения свободы.
В общем, оказалась обвиняемая в ситуации, когда сдавать прокурорского работника — себе дороже. И, может быть, неделя уединения под домашним арестом помогла ей это понять.
Впрочем, была ли Шабаева одинокой в момент принятия столь важного решения?
