- С одной стороны, есть такое понятие, как стрит-арт, с другой – все эти надписи, которые называют «теги» или еще «бомбы», чаще мелькают на улице, поэтому у людей формируется негативное отношение к граффити, - начинаю я разговор с Алексеем, по прозвищу «Merz». У него 10 лет стажа в этом направлении. Если где-то увидите подпись «Merz», знайте - это нарисовал он.
Алексей Merz Рязанов, татуировщик.
- Давай разберемся в терминологии – я про теги и прочее?
- Тег – это своего рода роспись автора. Людей, которые занимаются тегами называют тегерами, но чистых тегеров нет, с этого только начинают. В граффити есть такие направления как райтинг и бомбинг. Бомбинг – это когда много, пусть и однотипных, работ. Чтобы они были везде заметны бомберы стремятся нарисовать повыше и побольше. Этим приобретают известность, но в основном в рамах субкультуры. Райтинг – это более серьезные работы, за счет чего достигается известность в обществе. «Бомба» же, по сути, это увеличенный, раскрашены тег. Люди просто нарисовали и заявили – мы тут были.
- С чего все началось у тебя, как ты попал в эту историю с граффити?
- Заинтересовался я где-то лет 10 назад. А с 2007 года рисую на стенах – лет с 14-15 лет.
- В фильмах и музыкальных клипах нередко можно увидеть такую сцену: убегающий от полицейских уличный художник, которого обнаружили за раскрашиванием стен – что-то подобное у тебя было?
- В моей биографии такого нет, никогда не убегал, хотя может просто везло. Работали в других городах – такого тоже не было. Хотя как-то рано утром рисовали на улице Гаврилова в Казани, где проходит Сабантуй. Там люди бегают, бабушки гуляют, и вот одна из них вызвала полицию. Мы когда увидели, что за нами приехали, сначала хотели собрать рюкзаки и броситься бежать, но передумали. Пообщались: полицейские объяснили, что мы им не интересны. Потом вовсе попросили, чтобы мы черной краской обновили бампер. Вообще, если нас ловят, то мы сразу предлагаем: «Давайте просто закрасим».
- Где же все-таки грань между искусством и вандализмом?
- Это очень субъективное понятие. Конечно, думаю, каждый уличный художник читал статьи Уголовного кодекса, под которые могу подпасть его действия – хулиганство, вандализм, порча чужого имущества, исторических ценностей и т.д. Я рисую в промзонах, на стенах заводов, где и так все некрасиво. Хуже точно не сделаем, а может быть и лучше.
Я отношусь к граффити как к искусству: портить стены тегами считаю не правильно. Если это чистое здание, тем более историческое, я не стану что-то рисовать на нем.
- А как ты сам себя называешь?
- Граффитчик. Я так обычно называю, чтобы было людям понятно.
- Какие цели стояли перед тобой в граффити, какие планы сейчас?
- Раньше целью было стать известными на российском уровне. Но потом повзрослел и появились другие интересы. Сейчас настрой на то, чтобы делать более масштабные и качественные работы, участвовать в фестивалях. Раньше было время команд, когда работали вместе несколько человек. Это больше распространено у бомберов - они рисуют в поездах, им нужно много народу. Так быстрее.
- Отношение людей к граффити в Казани поменялось?
- Люди стали относится проще. Про подписи, которыми раскрашены заборы и дома, я сказал. Но когда люди в интернете видят красиво сделанную работу, где-то в безлюдном тихом месте, говорят: «Почему у нас не рисуют это на улице»? Но на это нужно больше сил, времени, и если кто-то вызовет полицию, то начнется разбирательство: никто не захочет рисковать.
Раньше граффити было очень модно. Все было связано с хип-хоп культурой. Я пришел на третьей волне. Например, наш казанский мастер «Юркий» - один из первых, кто начал это делать.
- Ты говоришь о таких работах, как, например, такая?
- Это работа питерского художника Василия LST, человека с высшим художественным образованием. Сделана в рамках фестиваля «Like it art», - включается в беседу еще один участник фестиваля – «Юркий». - Эта картина вообще стала резонансной и значительно изменила отношение казанцев к граффити. Видное место и работа очень классная. Делалось это с помощью подъемников дня два-три.
«Юра Юркий», архитектор
- С чего началась история граффити в Казани?
- Я представитель одной из самых старых команд T.G. Band, занимавшихся граффити. Ее организовали 2 чувака – Тайм и Грифф. На подъеме хип-хоп культуры в 90-х они начали творить - из Питера и Москвы эта волна дошла и до нас. Все началось с простых надписей. Позже их начали приглашать в клубы, кафе для оформления. Грифф – это мой старший брат. В последних классах школы, это конец 90-х, он и меня увлек этим.
«Старички» начали отходить от дел, пришла молодая смена. Потом мы стали делать не «бомбы», где упор делается на проработку шрифта, а начали работать с художественными образами. Рисовали сказки, персонажей мультфильмов и комиксов. Это все так же делалось по заведениям на заказ. Если на улице – то только в рамках фестиваля. Это раньше ночью все собрались под покровом ночи рисовать!
- А у тебя есть история побегов от обнаруживших тебя правоохранителей?
- У меня не было такого. С полицейскими можно уладить дело. Они тоже люди, зачастую им даже интересно, поэтому нужно объяснить, что ты не хулиган. Можно даже договориться и дорисовать все до конца! Я аккуратный художник, старался не рисовать в людных местах, а в промзоне или на железной дороге. Вроде и зрители есть – люди едут в поездах, смотрят в окно. Да и кому нужны эти серые заборы.
- Большинство людей с тобой, наверное, не согласится.
- Я по образованию архитектор, и понимаю, что граффити на стенах это не очень хорошо. Портит вид здания. И только лишь добавляет маргинальности. Я путешествую и вижу, как это происходит в других городах, это не очень красиво, когда все исписано. Когда все происходит в рамках фестиваля – выделяется здание и ребята долго, детально прорисовывают – это одно. Когда быстро, ночью, ничего не видно, одни на шухере стоят, пока другие рисуют - то это другое.
Есть коллективы, которые творят в своем хулиганском стиле, рисуют на поездах. Им нравится. Но это рискованно, могут и оштрафовать.
- Как правило, к серьезной ответственности привлекают людей, чьи рисунки несут отрицательный политический, религиозный или социальный подтекст.
-Художник сам создает себе проблемы. При этом власти могут дать рисунку любую интерпретацию, любой подтекст.
- Ты сказал про фестивали: часто они проходят в Казани?
- Фестиваль – это собрание крутых художников, они встречаются, общаются, рисуют. В рамках фестиваля «Like it art» в Казани оформили много стен, много фасадов, трансформаторных будок, теперь можно встретить на улицах – ярко и красиво. Но это еще в 2012 году. По сути, это был пик культуры граффити в Казани. По организации, количеству краски, площади, участников (из множества стран мира) фестиваль переплюнул многие подобные мероприятия в Европе.
Последнее, что происходило - в парке Кырлай, у Казань Арены, на набережной. В Кырлае была экологическая акция, рисовали граффити на мусорных контейнерах. На набережной рисовали на листах картона. Но все это разобрали и развезли, а когда после остаются красиво расписанные стены – это совсем другое.
- Назови самую раскрашенную территорию в Казани?
- Под мостом Миллениум. В районе старого ипподрома тоже красиво. Все тихие места, где не шугают, и где ребята могут спокойно работать.
- Отношение людей к граффити поменяется с годами?
- Сомневаюсь, что поменяется в лучшую. Молодежь приходит в эту культуру и при доступности материалов начинает бесшабашно все раскрашивать, черкать свое прозвище на каждом углу. Если горожане будут видеть интересно, детально обрисованные стены, то тогда кому-то и понравится. Я сейчас работаю в команде «Aeropop». Мы делаем попсово и для народа, чтобы люди понимали, и им было интересно. При этом уже давно не рисуем на улицах. Зачастую люди приглашают разрисовать им комнату. Здесь все зависит от художника. Достойному мастеру всегда найдется работа.
