Биография поэтессы Марины Цветаевой очень насыщена – об этом много рассказывали ее современники и исследователи творчества. А что могла бы рассказать записная книжка, страницы которой за все эти годы так и остались чистыми, и лишь на последней мелким почерком хозяйка написала только одно слово? Она пережила свою хозяйку вот уже на 75 лет. Они встретились в Париже где-то между 1925 и 1939 годами и не расставались ни на день. Хозяйка – Марина Цветаева. Она – маленькая записная книжка в пол ладони величиной, бордового цвета, с тесненными золотистыми бурбоновскими лилиями на обложке…
Жизнь после России
В Париж семья Цветаевой приехала 1 ноября 1925 года. С мужем Сергеем Эфроном, тринадцатилетней дочерью Ариадной и девятимесячным сыном Георгием, которого родные ласково называли Муром или Мурлыгой. Вот уже три года, как они покинули родную, но ставшую неласковой Россию. Жили сначала в Германии, потом в Чехословакии. Жили несладко, вернее, попросту бедствовали, несмотря на то, что в Германии и Чехии выходили сборники, стихи и поэмы Цветаевой. Поэтесса много выступает перед публикой, пишет не только стихи, но и прозу – именно она наиболее востребована у зарубежного читателя. Кстати, именно в Париже была издана последняя прижизненная книга Цветаевой «После России».
Какой же была в парижский период эта необычная женщина со сложной судьбой? Можно с точностью утверждать, что в душе ее продолжали бушевать страсти после пережитых бурь. И, может быть, уже тогда было положено начало конца, той депрессии, излечить которую так и не удалось…
Дело в том, что в эмиграции брак Цветаевой и Эфрона получил второе рождение. Супруги расставались на более, чем на четыре года. И теперь учились жить заново. Однако ничто не могло изгладить из сердца молодой женщины глубокой раны, горя матери, которое не разделил с ней супруг. В голодный 1920 год Марина Цветаева оказалась практически без средств к существованию, а на руках – две малолетние дочери – Ариадна и Ирина. Чтобы спасти их от голодной смерти, мать отдала девочек в приют – там хоть как-то кормили. Однако дети заболели и там, и перед Цветаевой встал нечеловечески страшный выбор – она понимала, что прокормить сможет только одну дочь. И забрала из приюта Ариадну. Через два месяца, в ночь со 2 на 3 февраля Ирина умерла. Цветаева была настолько потрясена, что надолго перестала писать стихи. Лишь спустя несколько месяцев прозвучало ее знаменитое:
«Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.
Но обеими — зажатыми —
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая —
Младшей не уберегла…»
Стоит ли женщине красить губы?
Как женщина, поэтесса была «прекрасна без извилин». И отличалась необычным восприятием мира, логикой, с которой почему-то не соглашаются мужчины, а все женщины интуитивно солидарны. Так, например, Марина считала, что красить губы не очень хорошо для женщины, потому что всякий дурак подумает, что это она «для него накрасила». Однако о ее магической притягательности говорили яркие романы. Творческой натуре необходимы вспышки страстей, и гению многое прощается. Так, едва встретившись с мужем после разлуки, Марина Цветаева страстно увлеклась его другом – Константином Родзиевичем. Их бурный роман продлился около трех месяцев, на глазах удивленной общественности. Да и Эфрон был в курсе… Более того, поговарилвали, что сын Мур – вовсе не эфроновский. Но – не нам судить, тем более, что такие «греховные слабости» творцы перерабатывает в нечто прекрасное. Именно Родзянко, который в итоге оставил Цветаеву, не в силах противостоять осуждению общества, не желая что-то менять в жизни, да и просто выбрав «налаженный быт», были посвящены «Поэма Горы» и «Поэма Конца».
И тяжелые известия из России продолжали поступать – один за другим из жизни уходили Владимир Маяковский, Максимилиан Волошин, Андрей Белый…
С парижских улиц к тюремным воротам
И вдруг – в какой-тог момент тиски нищеты начали ослабевать. В доме появились деньги. Но был ли это повод для радости? Сергей Эфрон, который ранее подвязался на литературном поприще, был ярым белогвардейцем и потому эмигрировавший, оставив семью, поступил на службу… в НКВД. Вероятнее всего, ни сам Сергей, ни Марина представить себе не могли, к чему может привести подобный настрой. Профессиональные «ловцы душ» давно «положили глаз» на будущего возвращенца. Он обратился в советское посольство, однако разрешения на выезд не получил. Одним из условий благополучного переезда в Россию было обязательное участие в деятельности НКВД.
В итоге, муж Цветаевой оказался замешан в убийство советского невозвращенца Игнатия Рейсса. Начинаются допросы во французской полиции, и в конце сентября 1937 года Эфрон спешно уезжает в Россию. Дочь Ариадна уже была там. Она уехала 16 марта того же года. В Париже на Северном вокзале, уезжая из Франции в Советский Союз навстречу своим мечтам и идеалам, счастливая, полная энтузиазма Ариадна Эфрон отрезала прядь волос матери на память. Сейчас бумажный пакетик с надписью «Мамины волосы» хранится в Литературном музее М. И. Цветаевой в Елабуге.
Итак, хозяйка бордовой записной книжки осталась в Париже с сыном. Друзья давно перестали их навещать – тень сотрудничества с советскими силовиками пала и на нее. И вот, в июне 1939 года она отправляется в свою последнюю поездку из Парижа, в Москву, затем в Чистополь и, наконец, в Елабугу.
В России, вновь воссоединившись с семьей, она сначала селится в подмосковном Болшеве. Деньги в семейном бюджете продолжают появляться – НКВД платило щедро. Но и брала по полной. Первой платой стал арест Ариадны 28 августа. Уже 10 октября «черный воронок» навсегда увез Сергея Эфрона.
Полтора последующих года Марины Цветаевой прошли в стоянии в тюремных очередях. Так же, как и Анна Ахматова, которая тоже стояла «в своей очереди в ад», но только в Ленинграде, с тяжелой мыслью, отраженной в «Реквиеме»: «Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне»…
Посудомойка со знанием французского НЕ требуется
С началом Великой отечественной войны Марина Цветаева с Муром эвакуируются, и 17 августа 1941 года селятся в Елабуге, в первом же доме, куда их привели. Хозяйка дома Анастасия Ивановна Бродельщикова. Книжка из Парижа по-прежнему верна своей хозяйке, жить которой осталось ровно две недели. Листы карманного блокнотика все еще чисты.
Все оставшиеся дни Цветаева судорожно искала работу. Сохранилось даже ее заявление с просьбой принять на работу судомойкой. «Могу преподавать французский, - но кому это теперь нужно?» - устало и скорее риторически вопрошала она.
В какой из дней Цветаева сделала последнюю запись, одно лишь слово: «Мордовия»? Что это означает – до сих пор остается загадкой. Есть версия, что она, таким образом, обозначила место заключения дочери Ариадны. Но в мордовские лагеря Алю перевели после смерти Марины Ивановны. Возможно, предвидение – ведь всю жизнь друзья и поклонники считали ее пророчицей, запросто и метко раздающей всем желающим предсказания?
31 августа, в воскресенье, французский блокнотик погрузился в кармашек передника. Оставшаяся дома одна, его хозяйка вышла в сени, закинула на балку веревку, которую когда-то принес Борис Пастернак, чтобы помочь упаковывать вещи перед отправкой в Елабугу. И все…
Вернее, это еще не конец. Марина оставила после себя три предсмертные записки: друзьям Асеевым, завещая им свой небольшой архив и заботу о сыне, знакомым эвакуированным, прося отвезти сына в Чистополь и сыну – с просьбой о прощении. «Передай папе и Але - если увидишь - что я любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик», - так оканчивается записка. Однако Мур ничего папе и Але передать не смог. Спустя два месяца, в октябре 1941 года его отца, а с ним еще 135 «агентов иностранной разведки», мужчин и женщин, расстреляли. Сам Мур, в феврале 1944 года призванный в армию, был убит в том же году. Аля была реабилитирована только в 1955 году, после семнадцати лет ГУЛАГа и ссылки в Сибирь.
Вернувшаяся после обеда хозяйка дома нашла в темных сенях тело на балке. Марину Цветаеву положили в гроб прямо в переднике, в котором она умерла, и из кармана торчал бордовый блокнот. Столяр, сколотивший гроб, взял блокнот себе. Перед смертью он попросил племянницу отдать этот блокнот «кому следует». Со временем блокнот попал к Белле Ахмадулиной. В 2004 году во время II Цветаевских чтений книжку передали в музей.
Вот и все, что поведала нам французская книжка, последняя подруга Марины Цветаевой…
За предоставленные фотоматериалы и помощь в подготовке статьи благодарним Елабужский государственный музей-заповедник.
