Плавящийся под солнцем асфальт, воздух до последней молекулы пропитанный жаром, разморенные люди, бесцельно бродящие по центральной улице города в нарядах, раскрашенных в цвета аргентинского, французского, испанского флагов, серый подиум, сиротливо прижавшийся к ступеням здания, выстроенного как минимум сотню лет назад, на подиуме – одинокие пюпитры с нотами и стулья с разложенными музыкальными инструментами… И вдруг ровно в полдень все оживает. Невесть откуда появились музыканты, зазвучал фокстрот, четыре пары в будничных нарядах закружились у подножия сцены.
Театральный полдень на Баумана
Танцующих тут же плотным полукольцом обступили прохожие, их губы зашевелились и глухим шелестом словно сами собой соткались слова:
Ты его встречай,
Свой цветущий май –
Май зацветает лишь однажды, смотри,
Не пропусти, узнай.
Случайные прохожие, казанцы и не казанцы вдруг, неожиданно сами для себя, вспомнили не только эту популярную мелодию Артура Полонского, но и текст, сочиненный для нее значительно позже Людмилой Карауловой…
Не правда ли, очень напоминает сцену из пьесы Тонино Гуэрры, написанной специально для Федерико Феллини? И тем не менее, здесь и автор иной, и режиссер – с другой фамилией. Вот он – Александр Славутский, наблюдающий за всем из-за колонны. Еще пара-тройка минут, и художественный руководитель и директор Казанского академического русского Большого драматического театра имени В.И. Качалова шагнет на авансцену подиума, чтобы объявить закрытие 227-го театрального сезона.
– Он был для нас трудным, – Александр Яковлевич, как обычно, лаконичен. – Но мы все же смогли выпустить четыре премьеры: «Бег» по Михаилу Булгакову, ретро-концерт «Когда зажгутся фонари», «Пять вечеров» Александра Володина и «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» Марка Твена. Буквально только что мы вернулись с гастролей в Ганновере, где выступали на сцене Schauspiel театра, а 6, 7 и 8 июля нам предстоит сыграть в Пекинском Народном художественном театре.
– Зритель в Германии потрясающий, – уточняет Илья Славутский, – мы совершенно не были готовы к такому приему. Чрезмерный, можно даже сказать, избыточный покой в городе, все такие вежливые, предупредительные – и такое неистовство в зале, когда они аплодировали, топали ногами в такт аплодисментам, а в конце еще и встали, что немецкие коллеги отметили, как очень необычное поведение для немецкой публики вообще. А в зале ведь были далеко не только русскоговорящие, но и те, кто отслеживал содержание по бегущей строке титров. Так что мы даже не представляем, каким окажется прием в Китае. Там огромный зал в тысячу мест – это же всемирно известный коллектив, по сути, главный театр страны.
– А в Ганновер, между прочим, я первая дорожку протоптала, – лукаво улыбается Светлана Романова. – Мой моноспектакль «Последний день» по стихам Марины Цветаевой стал участником Международного фестиваля камерных театров МОSТ, организованного Толстовским обществом Ганновера… И зрители приняли этот монолог, они поняли, они благодарили… А потом уже и театр наш пригласили к себе.
Фаду на русский манер
Между тем, представление open air продолжается. Александр Яковлевич, скупо перечислив награды, полученные коллективом, и сообщив, что следующий сезон откроется 14 сентября спектаклем «Безумный день, или Женитьба Фигаро», вновь уступает сцену артистам. И снова звучат любимые мелодии, и вновь зрители охотно подпевают и даже танцуют вместе с молодым составом труппы. Множество песен-историй, сплетаясь друг с другом, рождают неожиданный контекст-повествование о простых человеческих судьбах.
И все собравшиеся на улице Баумана, без различий на национальности и культурные пристрастия, одинаково живо реагируют на эту необычную пьесу под названием жизнь.
– Они поют про любовь, про встречи и расставания, – слышу, как за моей спиной на английском языке россиянка объясняет происходящее на сцене швейцарцу. – Это что-то вроде фаду на русский манер.
– О, фаду! – понимающе кивает ее спутник и начинает пританцовывать в заданном музыкальном ритме танго Джованни Раймондо:
– Я жду тебя, как прежде,
Ну, не будь таким жестоким..
Мой нежный друг,
Если можешь, прости!
И незатейливые безыскусные слова, написанные в самом конце 1930-х годов для первой исполнительницы этого «русского фаду» Изабеллы Юрьевой ее мужем, Иосифом Аркадьевым, в современном исполнении трогали слушателей ничуть не меньше, чем в довоенную пору.
В толпе взгляд непроизвольно выхватывал лица актеров труппы разных поколений. Вот с кем-то разговаривают Ирина Чернавина и Василий Фролков, вот радостно обнимаются с верными поклонниками Антонина Иванова и Владимир Мазур, подпевают и пританцовывают Ольга Сабирова и Валентина Кузнецова. Молодые артисты и сотрудники театра выбрались сюда целыми семьями – с женами, детьми…
С чего начинается театр?
Такой формат раскрепостил и зрителей, и артистов. Они легко создавали общие танцевальные и игровые композиции, задорно водя «паровозики» и хороводы, устраивая взаимные селфи и рассказывая о грядущих планах будущего сезона. Кстати, нас ждут премьеры «Леса» Александра Островского в постановке Игоря Коняева, «Дракона» Евгения Шварца в постановке Александра Славутского и…
– Я тоже работаю над одним проектом, – интригует Илья Александрович. – Не хочу разрушать завесу тайны, но, поверьте, это будет интересно.
А уж когда началась викторина, вопросы которой напрямую требовали хорошего знания текстов пьес из репертуара театра, то актеры едва сдерживались, чтобы не опередить в ответах зрителей. Удача обернулась жительницам Казани и Вятских Полян, выигравшим билеты на популярнейшие спектакли качаловцев очередного сезона.
Наверное, настала пора назвать имена и тех драматических актеров, кто решился на серьезное испытание – более часа петь на открытом воздухе: Елена Ряшина, Эльза Фардеева, Алексей Захаров и Илья Славутский. Не вдаваясь в тонкости музыкального искусства, отмечу, что драматический актер при частой смене речевого режима другим – певческим может и вовсе надорвать голосовые связки и лишиться голоса…
– Не заскучали? Продолжаем? – время от времени бросал со сцены Илья Славутский, и зрители отвечали ему дружным: «Продолжаем!» И тут же начинали подпевать очередному жестокому романсу или пускались в пляс под зажигательные мелодии далеких тридцатых годов прошлого века.
Мария Шеховцова, Александр Малинин, Славяна Кощеева, Павел Лазарев, Миляуша Ахматова, Максим Кудряшов, Инга Фирзина и Ирек Хафизов – то разбиваясь на пары между собой, то подыскивая себе партнеров среди собравшихся вокруг подиума – своей энергичной молодостью и искренней радостью создали нечто вроде мини-карнавала в русском стиле.
И за всем этим безудержным весельем едва-едва проглядывались напряженный физический труд, сложность точного воспроизведения узнаваемых эмоций, тяжесть груза моментальных перевоплощений и невероятная мощь подлинных переживаний, в совокупности и рождающих жизнь образа на сцене.
– Тащитесь, старенькие клячи!
Актеры, правьте ремесло,
Чтобы от истины ходячей
Всем стало больно и светло!
В тайник души проникла плесень,
Но надо плакать, петь, идти,
Чтоб в рай моих заморских песен
Открылись торные пути, – неслись над толпой строки стихотворения Александра Блока. Светлана Романова читает их надрывно, судорожно и этим на какой-то краткий миг срывает маски с лицедействующих на простеньком помосте у обочины улицы.
В ходе представления точно так же – исповедально – прочтут строки об актерском ремесле и Михаил Галицкий, и Илья Петров, и Геннадий Прытков…
– Идея, признаюсь честно, пришла не мне, – на лице Ильи Славутского блуждающая улыбка, – руководитель нашего театра Александр Яковлевич как-то обронил, что хорошо бы сделать закрытие сезона возле театра силами молодежи. И теперь, я так надеюсь, мы присутствуем при рождении новой традиции. Так все это душевно получилось, что я и об открытии сезона в таком же формате всерьез задумался…
Я не спросил у Ильи Александровича о причинах успеха нового начинания качаловцев. Ответ, как мне кажется, достаточно прост. Он в строках Инны Кашежевой, так просто, так пронзительно, так талантливо прочитанных Геннадием Прытковым:
– Театр начинается, бурно
Собою с тобою делясь.
Театр начинается... Будто
Земля только что родилась.
Подмостков счастливые слуги
Сто жизней в одно проживут...
Театр начинается с муки,
Которую Музой зовут!
Театр и впрямь начинается не с вешалки, а гораздо раньше – с тех прощаний и встреч, которые, сменяя друг друга, сплетаются в огромный мир, обозначенный великим Уильямом Шекспиром как театр. Нет, неправильно – с большой буквы – Театр. И все мы – актеры и зрители – персонажи одной нескончаемой пьесы.