Многие весьма образованные люди совершенно искренне считают, что имя во многом определяет судьбу человека. И, надо сказать, порой перемена имени и фамилии (изменять отчество запрещает действующее российское законодательство) приводит к чудесной перемене участи. Например, не так давно один весьма известный в республике журналист, решивший однажды издавать собственную газету и быстро прогоревший на этом, поменял свою армянскую фамилию на еврейскую и очень скоро стал не только преуспевающим бизнесменом, но и признанным экспертом. Настолько признанным, что, включив утром любой из трех-четырех федеральных телеканалов, вы непременно увидите его в студии именно в этом качестве. Ну, если не сегодня, то на следующей неделе точно.
А вот Ростиславу Малахову, которого до первого ареста звали Петром Ермолаевым, переименование не помогло. Так же, как не помогло оно Жану Вальжану из романа Виктора Гюго «Отверженные», несчастья которого начались с украденной булки, за что в итоге он отсидел девятнадцать лет. Как бы он ни называл себя – Ультимом Фошлеваном, господином Лебланом или Урбеном Фабре, Жан Вальжан всегда оставался отверженным. Первый суд над Петром Ермолаевым состоялся в 2010-м. Тогда он получил условный срок за нанесение побоев, сменил имя и фамилию, но уже в следующем году отправился в колонию на 4,5 года за попытку поджога офиса ВТОЦ. Свою вину в ходе следствия он признал, но обстоятельства его задержания вызывают много вопросов.
По словам Ирины Ермолаевой, когда ее сына задержали ночью 5 ноября 2011 года возле «Корстона», при нем были обнаружены ацетон и пенопласт. Пенопласт – это упаковка от недавно купленного холодильника, которую он, надо полагать, нес к мусорному баку. Ну, а ацетон есть практически в каждой квартире, когда в ней идет ремонт, а он как раз тогда и шел в квартире Ермолаевых.
Стоит отметить, что и в поле зрения компетентных органов парень попал достаточно случайно. Один его знакомый передал ему в зале суда записку, в которой просил позвонить некоему Дмитрию Новикову и сообщить о своем аресте. Ростислав выполнил просьбу, после чего стал общаться с Новиковым посредством мобильной связи, несмотря на то, что тот уже находился в местах, не столь отдаленных.
Ирина Ермолаева утверждает, что вся доказательная база следствия, помимо ацетона и пенопласта, состояла из распечатки SMS-сообщений между ее сыном и Новиковым, в которой последний предложил ему вступить в некую организацию, причем ни ее название, ни то, чем она занимается, там не называется. В общем, вопросов много, но так или иначе, а вину свою Ростислав Малахов признал, а значит, в первом тюремном сроке винить ему некого.
И вот теперь, похоже, ему светит второй срок, гораздо более продолжительный. Полицейский и трое в штатском пришли за ним около полуночи 7 марта 2017 года. Взяли прямо в халате, пояс от которого, подобранный на лестнице в подъезде, его мать теперь всегда носит с собой. По утверждению самого Ростислава, в машине ему надели на голову мешок и пока они ехали, били его локтями.
- В здание МВД по РТ на улице Фукса его так и ввели с мешком на голове, - говорит Ирина. – С просьбой изъять запись с установленных там камер видеонаблюдения мы обращались в прокуратуру, собственную безопасность МВД и даже к уполномоченному по правам человека, но в этом нам везде отказали. Как и в том, чтобы проверить сына и следователей на детекторе лжи.
Первоначально парню вменили ч. 2 ст. 244 УК РФ, обвинив его в участии в погроме на Ново-Татарском кладбище, однако у него оказалось железобетонное алиби, видеозапись показала, что в тот день он был на работе. Но выпускать парня на свободу никто не собирается. Ему уже предъявлено обвинение по трем статьям: применение насилия в отношении представителя власти (полицейский утверждает, что Ростислав его укусил), в ложном доносительстве (стражи порядка стоят на том, что его никто не бил, а опухшее лицо и посиневшее ухо – плод фантазии адвоката), а также по статье 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»).
Пяти месяцев для того, чтобы составить обвинительное заключение и передать дело в суд либо выпустить Ростислава Малахова на свободу, следствию не хватило. Поэтому сегодня следователь попросил продлить его арест еще на месяц, до 7 сентября, прокурор ходатайство поддержал, а судья Рафаэль Кашапов его удовлетворил. Кстати, он категорически запретил фотографировать себя и секретаря суда. Поэтому пришлось снять табличку у входа в его офис. Ирина Ермолаева заверила корреспондента «МК-Поволжье», что это решение обязательно будет обжаловано в Верховном суде РТ.