Жилье за телевизор
Кате Г. в этом году исполнится 27 лет. Но свой день рождения она, скорее всего, будет праздновать в жалкой «конуре», которую ей подсунули вместо благоустроенной квартиры. Официально мошенниками в этой истории назвать никого нельзя — правоохранительные органы нарушений закона не нашли. Но сделать выводы о том, каким образом сирота осталась ни с чем, можно.
От Кати в детстве отказались родители, потому что девочка отставала в развитии, поэтому ей дали III группу инвалидности и отправили учиться в коррекционную школу-интернат. На первый взгляд, ничего необычного в этой девушке нет: Проблема в том, что на все вопросы она может только улыбаться и отвечать «да» и «нет».
Как и положено по закону, Кате выделили деньги и купили за 1,4 млн рублей квартиру в микрорайоне Крутые Ключи. Пусть и окраина города, но дом новый, в «однушке» был сделан симпатичный ремонт, закуплена необходимая мебель, встроенная кухня и даже стиральная машина.
Девушка очень гостеприимна и дружелюбна, поэтому в ее новой квартире частенько останавливались друзья. Один из них — бывший одноклассник Саша оказался «не друг и не враг, а так». Он указал на существенный недостаток — отсутствие телевизора в доме и отдаленность жилья от города. И помог Кате найти риелторов, которые в 2014 году ее квартиру продали, а взамен нашли ей другую — на Мехзаводе.
Жить Катя в итоге стала не намного ближе к городу — поселок Мехзавод также располагается на отшибе, да и квартирка на ее друзей произвела гнетущее впечатление: кухонная раковина в коридоре, душевая кабина, место для которой в принципе не предусмотрено, — в комнате. Зато девушка радовалась тому, что у нее наконец-то есть телевизор, не понимая, что ее вообще-то обманули по-крупному.
Криминала не нашли
Тревогу забили Катины друзья, которые так и не смогли понять, как она оказалась в такой конуре. Обратились к надежному человеку — руководителю ЦПС РООВСО «Домик детства» Станиславу Дубинину, который до этого много лет проработал в детском доме № 1 и завоевал доверие многих сирот. С помощью общественной организации и волонтеров подняли шум и заставили заработать бюрократическую машину.
— Заявление мы написали в прокуратуру, те передали его в полицию, а там в возбуждении уголовного дела нам отказали: документы-то Катя подписала сама, — рассказала волонтер Татьяна Буравова, которую недавно официально признали Катиным опекуном. — В риелторском агентстве «Управа», которое занималось сделкой, нас заверили, что никто и подумать не мог, будто Катя — инвалид, они считали ее просто молчаливой и стеснительной девочкой. Позвонили Саше, он промямлил, что не виноват, а Катя сама хотела переехать, после чего положил трубку и сменил номер телефона.
В итоге пришлось пойти другим путем: одновременно собирать документы, чтобы признать Катю невменяемой (как человек в здравом уме может согласиться на такое жилье?) и подавать иск в суд для аннулирования сделки купли-продажи.
Как обычно, все формальности растянулись на много месяцев.
Наконец, в феврале 2016 года судебно-психиатрическая экспертиза пришла к выводу, что Катя не понимала, что делает: «ее психические изменения сопровождаются глубоким снижением критических и прогностических
функций мышления, и в момент совершения сделки они лишали девушку способности полноценно понимать значение своих действий, руководить ими и оценивать их последствия».
После этого через суд Катю признали недееспособной, а опекуном по распоряжению первого заместителя главы администрации Самары назначили ту самую Татьяну Буравову, которая приняла судьбу девушки так близко к сердцу, что вместе с ней преодолевала все судебные и бюрократические тяжбы.
Неожиданный поворот в суде
Иск о признании сделки купли-продажи Катиной квартиры суд рассматривал почти полгода.
— Девушка обратилась к нам сама, хотела продать свою квартиру и купить другую, поближе к городу, — рассказывал в суде риелтор Василий. — Она объяснила, что в ее нынешней квартире не работает котел и есть долги по квартплате. Мы ей подыскали несколько вариантов, ее устроил тот, что на Мехзаводе. На сделке она присутствовала лично, реагировала на все адекватно, почему ее вдруг объявили недееспособной, непонятно.
Интересно, что благоустроенную квартиру в Крутых Ключах продали брату директора агентства, которое оформляло сделку, а тот уже перепродал ее семье Кравцовых. Причем в документах купли-продажи фигурировала стоимость 1 млн рублей, а в расписке о получении денег, подписанной Катей, — 1,2 млн рублей.
Как риелторы и покупатели могли не обратить внимания на расхождения в суммах и тот факт, что девушка ведет себя странно, не может понять никто из ее знакомых.
— Общаться с ней тяжело, так как она отвечает только «да» и «нет», она очень доверчива и внушаема, по просьбе может отдать паспорт и карту, на которую поступает ее пенсия, — рассказала Татьяна Буравова.
Ее слова подтвердили специалисты.
— Катя мило улыбается на любую ситуацию, говорит односложно «да» и нет»,
инициативы не проявляет, — рассказала педагог-психолог городского центра «Семья» Татьяна Павелкина. — С момента нашего знакомства в 2014 году я ни разу не видела, чтобы она принимала самостоятельные решения, просто соглашалась с тем, что ей говорили. Своего мнения у нее нет, она очень податлива.
Ознакомившись со всеми материалами дела, Красноглинский районный суд города Самары в мае 2016-го постановил договор купли-продажи квартиры в Крутых Ключах признать недействительным, истребовать этот объект недвижимости у новых собственников — семьи Кравцовых, а с Кати взыскать миллион рублей за квартиру, которую ей возвратят.
Беда пришла, откуда не ждали. Скрепя сердце с таким решением суда согласились и Катин опекун, и риелторы, и даже семья, живущая сейчас в спорной квартире. Но не банк, который некогда выдал ипотечный кредит на это жилье. По мнению представителей банка, господин Мандрыгин, купивший у Кати квартиру, был добросовестным приобретателем, и именно поэтому служба безопасности банка не нашла подводных камней и выдала семье Кравцовых кредит. Так как деньги давал банк, то и первоначальным залогодержателем является он, а потому его представители подали апелляционную жалобу на решение суда в Самарский областной суд.
Во время судебных тяжб все остается как есть: в Крутых Ключах живут люди, Катя по-прежнему ютится на Мехзаводе. Ее опекун Татьяна нашла ей работу в той же школе, где преподает информатику, и с сентября Катя будет помогать там в архиве. Впереди у девушек нелегкая борьба, но уже не с риелторами, а с одним из крупнейших в России банков.
— Скорее всего, банк провел стандартную поверхностную проверку, но на тот момент Катя еще была дееспособной, поэтому лишних вопросов не возникло, — прокомментировала ситуацию партнер одного из адвокатских бюро, кандидат юридических наук Марина Жирова. — На мой взгляд, оспорить решение Красноглинского районного суда у банка мало шансов. Во-первых, по делу была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, выводы которой никем не опровергнуты. Во-вторых, заниженная цена сделки (1 000 000 против 1 420 138 рублей, за которые квартира приобреталась изначально) также говорит явно не в пользу первого покупателя квартиры — брата директора риелторского агентства и свидетельствует о том, что Катя действительно не очень понимала, что и зачем она делает. Решение о взыскании с нее миллиона рублей тоже правильно. В случае признания сделки недействительной применяется так называемая двусторонняя реституция — сложный термин, но по сути он означает, что каждая из сторон возвращает другой все то, что она получила по сделке. То есть Катя передала директору риелторского агентства квартиру — и теперь он обязан ее вернуть. Покупатель же, в свою очередь, отдал девушке 1 миллион рублей — значит, Катя должна возвратить ему эту сумму.
