В многочисленных сюжетах о пожаре, вышедших в казанских СМИ в этот же день, прозвучала версия – дети остались без присмотра и играли со спичками. Но в общежитии все как один уверены: ничего общего с действительностью эта версия не имеет. Ни спичек, ни зажигалки родители малышей не держали. В здании электрические плиты, ни отец, ни мать не курят.
Действительность – это не менявшаяся десятилетиями, искрящаяся и дымящаяся проводка. Поменять проводку люди просили руководство завода, которому принадлежит общежитие, бессчетное количество раз – чтобы не доводить до беды. Довели.
- Первое, что сказал Айнур: «Завод отнял ребенка», - рассказывает соседка Александра Манохина (Айнур - отец малышей).
Александра Манохина – лидер инициативной группы, на протяжении нескольких лет отстаивающей интересы жильцов. Интерес – один: добиться передачи общежития в собственность муниципалитета.
Напомним, АО «Кварт» оформило в собственность общежитие в середине нулевых как административно-производственное здание. И это - несмотря на то, что в нем десятилетиями живут работники завода: и те, кто трудится на заводе сейчас; и те, кто вышел на пенсию. Но и суды, и надзорные инстанции закрыли на это глаза.
Закроют ли сейчас? Может быть.
Как ни цинично звучит, вполне вероятно, что смерть одного малыша, пускай даже такая немыслимо страшная – ребенок не задохнулся угарным газом, он именно заживо, до углей, сгорел, - окажется недостаточной для того, чтобы этот пожар получил такой же резонанс, как пожар в «Адмирале».
Одна баба сказала – все СМИ повторили
В общежитии все дружно уверяют: погорельцы были очень благополучной семьей. Тихие и скромные, работящие. Выходцы из татарской деревни. Она – медсестра. Он – работник «Кварта». Детей старались никогда не оставлять одних – кто-нибудь из двоих родителей да следил за малышами. Но в этот день мать была на дежурстве, а отца срочно вызвали на завод. Соседи рассказывают – мужчина очень не хотел идти на работу. Как чувствовал. Несколько раз звонил детям, последний - за полчаса до трагедии. Дочка отчиталась, что они с братиком смотрят телевизор.
Сам Айнур в разговоре со мной о дурных предчувствиях не рассказывает.
- Я просто не хотел идти. Очень устал, не спал четыре ночи, - объясняет он. Когда вернулся со смены - все полыхало.
- Какие спички?! Мы их не держали! – возмущается он. Версия про спички появилась благодаря непонятной «свидетельнице», промелькнувшей в одном из телесюжетов – она якобы слышала, как кто-то сказал…
«Он до смерти боялся огня»
Женщина почувствовала неладное, когда на улице под окном раздались взволнованные мужские голоса - первыми пожар заметили работавшие неподалеку строители. Потом Александра услышала детские крики «Помогите!». Люди выбили дверь, пламя, подхваченное воздухом, кинулось в разные стороны. Девочку вытащили. Мальчика – он находился далеко от двери, у окна – не смогли.
Пожарный инспектор, рассказывают соседи, сказал Айнуру, что пожар начался возле розетки. Но это пока - на словах. И понятно, что версия про то, что дети играли с огнем, может стать спасением для руководства завода. В том числе, возможно, - и спасением от уголовного преследования. Сам Айнур рассказывает, что проводка уже загоралась. Но тогда взрослые были дома.
Кстати, спичек сгоревший заживо малыш боялся. Увидел как-то у деда в деревне – и давай плакать.
Проводка в здании, как и само здание – в плачевном состоянии. Когда нагрузка на сети большая – а техники у всех много, и явно, что десятилетия назад, когда клали проводку, о таком объеме никто и помыслить не мог – проводка, по словам жильцов, щелкает, искрит, дымится. Но на этот факт надзорные инстанции – жильцы несколько раз писали в Госжилинспекцию и даже в Роспотребнадзор – должного внимания также не обращали. Несколько семей поменяли электрику в комнатах сами. Но если принять в расчет общее состояние коммуникаций, понятно, что от беды это все равно не спасет. Уже не спасло.
P.S. Кстати, в понедельник вечером стало известно, что следствие не приняло россказни про спички всерьёз. Пока в качестве основной рассматривается версия о «виновности» проводки.
