Таковых оказалось столько, что большой зал «Уникса» оказался заполнен на две трети. Несмотря на то, что вместо заявленных двух часов диспут длился аж четыре – домой никто не спешил.
Инициативная группа «Думай!» заявила о себе осенью 2014 года, устроив публичную дискуссию на тему «Адам или обезьяна: чьи мы дети?». Тема с ГМО оказалась более чем злободневной: в апреле Госдума РФ приняла в первом чтении законопроект о запрете выращивать в России генно-модифицированные культуры.
Актуальность темы обусловила состав участников диспута. По разные стороны баррикад оказались два депутата Госдумы РФ – выступающий против запрета справедливоросс, председатель Московского межрегионального Союза садоводов Андрей Туманов и выступающий за запрет единоросс, владелец агропромышленного холдинга Айрат Хайруллин. По разные стороны баррикад оказались ученые – противников запрета представлял профессор МГУ, доктор биологических наук Михаил Гельфанд. Сторону авторов законопроекта поддержала доктор биологических наук Ирина Ермакова.
Модератор дискуссии - научный редактор портала «Полит.ру» Борис Долгин -настоятельно рекомендовал обеим сторонам оставаться в формате научного спора, не переходя на личности. Но страсти накалились так, что призыв оказался тщетным. В какой-то момент Айрат Хайруллин был даже вынужден напомнить коллеге-депутату Туманову, накануне сорвавшему голос в телевизионном ток-шоу (по его собственному признанию), что он находится не в телестудии, а в крупнейшем университете Поволжья.
Кстати, на корреспондента «МК» из всех участников дискуссии именно Айрат Хайруллин произвел впечатление по-настоящему думающего человека. Хайруллин признался: несмотря на то, что он находится в стане сторонников запрета ГМО, он бы не стал называть себя ярым противником ГМО. Мол, у него столько раз в жизни менялась позиция в отношении ГМО, а единственная цель, которую он преследует – не навредить будущим поколениям.
Законопроект, по мнению Айрата Хайруллина, требует шлифовки. Но это - обычная практика для всех законопроектов. Главный аргумент против ГМО – недостаточная изученность последствий этого метода выращивания сельхозкультур. А главный аргумент в пользу – необходимость быстро и дешево накормить большое количество народу – в России пока неактуален. Пашни - много, населения – мало. И лет через десять-двадцать, убежденно заявил Хайруллин, пашня, свободная от ГМО, может стать серьезнейшим конкурентным преимуществом РФ. Запрет на выращивание генно-модифицированных культур заставить развиваться отечественные научные школы селекции.
Коллега Туманов столь вдумчивой аргументацией себя не утруждал. По его мнению, ГМО – это не плохо и не хорошо, поскольку генная модификация – всего лишь метод. «ГМ-технология — это метод, такой же, как таблица умножения. Вот таблица умножения — это хорошо или плохо? С ее помощью можно рассчитать мощность взрыва атомной бомбы и убить много людей, но также можно рассчитать дозировку лекарства. Метод не может быть хорошим или плохим — он есть, и это прогресс», - заявил он.
Если Айрат Хайруллин оперировал детальными расчетами (насколько выгоднее засеять гектар пашни выращенными собственными усилиями, а не приобретенными у иностранных производителей семенами), Туманов прибегал в основном к аргументации иного порядка. «У меня есть знакомый тракторист в деревне, — рассказал «случай из жизни» депутат. — Как-то попросил привезти ему консервированную кукурузу. Я привез пять-шесть баночек, он съел их за один вечер и стал жаловаться, что печень заболела. Это, говорит, из-за ГМО все. Я спрашиваю: а что ты 30 лет самогон жрешь по несколько стаканов в день – это ничего?»
А волну против ГМО, «открыл страшную тайну» депутат, вообще гонят из Лозанны – там находится некая компания, устраивающая черный пиар передовому методу. Правда, что это за компания и в чьих интересах она работает, Туманов не объяснил. Зато привел и вовсе страшный аргумент - если выращиванием ГМО не займемся мы, им займется Украина – и завалит Россию своей пшеницей.
Конспирологическую ноту подхватили ученые. Ирина Ермакова поведала, как душат любые независимые научные изыскания в области ГМО могущественные транснациональные корпорации. На саму Ермакову, рассказала она, после ее заявлений о вреде ГМО начались многочисленные интернет-атаки. А исследования заключались в том, что она кормила крысят ГМ-соей. Дети взращенных на ГМ-сое крысят оказались хилыми и не особо жизнеспособными. А внуков и вовсе не оказалось. Таким образом, страшнейшее последствие развития ГМО – глобальное бесплодие. И не исключено, что этот мы наблюдаем уже сейчас.
Михаил Гельфанд методично высмеивал доводы Ермаковой, упирая на то, что статьи об этих исследованиях опубликованы в основном в несерьезных с точки зрения научного сообщества журналах. А академической литературы по этому поводу – ноль.
Ермакова била Гельфанда его же оружием, указывая на то, что исследований, подтверждающих безопасность ГМО, также нет – противники как шпажисты уколами обменивались ссылками на зарубежные источники.
Главный аргумент против законопроекта, отметил Гельфанд, в том, что «в нем прямо запрещается выращивание ГМ-культур в России, но не запрещается их ввоз». А это ставит крест на развитии отечественной генной инженерии. При этом экологической чистоты потребляемых продуктов населению России никто так и не гарантирует. Не согласиться с этим действительно сложно.
Слушатели также раскололись на два непримиримых лагеря. И в заключительной части диспута яростно спорили со спикерами. Не исключено, что не сверни волевым усилием модератор дискуссию, спорили бы до самого утра.
Группа «Думай!» сообщила, при подготовке к дискуссии был проведен опрос 400 казанцев Цель - узнать их отношение к трансгенным продуктам питания. 93 процента заявили, что продукты с ГМО должны быть маркированы, 74 процента - что эти продукты опаснее обычных, 55 процентов высказались за полный запрет производства и продажи ГМ-продуктов.
