Казань Степанцов посетил незапланированно, по приглашению друга – казанского поэта, издателя и культуртрегера Алексея Остудина. Визит вылился в неожиданный концерт. Магистр пожаловал в город не один, а со всей своей группой. Весть о событии получила широкое распространение в узких кругах. «Мы достигли вершин андеграунда»,- усмехается по поводу популярности группы сам Вадим.
«Мы достигли вершин дна»
- Вы первый раз в Казани?
- Второй. Первый раз побывали лет десять - а то и больше – назад. На каком-то фестивале выступали. Помню, была сцена в начале Баумана, а у нас - дневное выступление, про которое никто толком не знал. Нам оплатили билеты-гонорары и всё такое. Но никто не знал, что мы приехали. Потом уже, когда гуляли, встретили ребят, которые сокрушались: «Ну как же так - никакой информации, никаких афиш!»
- Намерение сюда вернуться есть?
- Конечно, хотелось бы. До сих пор политика была такая, что разговаривая с клубами, промотирующими рок-н-ролл в городах, которые кое-как теплятся, наш прежний директор просил определенную сумму, но не везде это тянут, а сейчас - тем более. Нет такой ниши. Есть либо стадионные артисты, либо артисты, которые ездят всюду и везде за две бутылки пива. Поэтому у нас в этом году состоялись два промо-тура. Один был весной по Сибири. Просто один мой приятель оплатил нам билетную историю, что облегчило в Сибири прием, а в этот раз мы путешествовали по маршруту Челябинск-Оренбург-Самара-Ульяновск-Чебоксары. Казань сначала не предполагалась. Это такой экспромт был дружеский.
-Я так понимаю, вы в Казани оказались благодаря Алексею Остудину?
-Да, благодаря Алексею. Я просто хотел приехать к нему в гости, а он говорит: «Давай, ты выступишь». Я предложил: «Давай, возьму клавишника хотя бы» - а тут все захотели поехать в Казань. А чего так просто ехать, если можно выступить? То есть это был такой экспромт, путь проложен.
- Заработками остались довольны?
- Это у нас такой благотворительный тур. Если мы по итогам тура вышли в ноль - то и слава Богу. Я думаю, так надо делать периодически. Более того, я хочу в июне повторить этот маршрут плюс-минус еще один волжский город. Так, чтобы можно было останавливаться на подольше, где-то отдыхать на водоемах, и был бы настоящий релакс.
- Это вам, наверное, надо как в «Дне выборов» на теплоходике сплавляться.
- Может быть. Но в «Дне выборов» по сценарию были олигархические деньги. Артистов проблема заработка не парила, потому что всё оплачено было. Деньги, которые вертятся в политике - даже в её современном, ужатом виде - несопоставимы с нашими мизерными доходами.
- А российские политики музыкантов сейчас, по-моему, и не нанимают уже для предвыборных кампаний.
- Всё предсказуемо, уже смысла нету.
- Вообще рок-музыка в нашей стране приносит много денег?
-Грандам рок-н-ролла, которые вовремя успели попасть на маховики масс-медиа, она приносит денег. Мы к таковым не относимся. Мы достигли вершин лондонского дна, как говорил папаша Дулитл у Бернарда Шоу. Мы достигли вершин андеграунда, и это почетно. Но мы - не та группа, которая собирает стадионы.
- А вот тот же исполнитель Чиж (у вас, кстати, он упоминается в песне про букву Ч) к нам регулярно приезжает. И каждый раз собирает пафосные, дорогие площадки. Почему так складывается, на ваш взгляд? Он же вроде совсем не гранд.
- Все очень просто. До сих пор, даже при наличии социальных сетей, успех артиста упирается в телевидение и радио. Если песня не крутится по многу раз и везде, проект не идет. За редкими, редчайшими исключениями.
«Уж лучше Путин и Мединский»
- О каких исключениях речь?
- На моей памяти это Ленинград в начале своей карьеры и Игорь Растеряев. Еще - Ляпис Трубецкой. Последний - не то чтобы был продюсерский проект, но его раскручивали. Я даже знаком с человеком, который это делал и делал умело.
- А деятельность Сергея Михалка в последние несколько лет вы тоже считаете элементом раскрутки? Или теперь он действует уже как самостоятельный артист?
- Честно говоря, не знаю. Но думаю, что он - сам себе режиссер, решил перестать быть клоуном и комиком, и стать выразителем протестных настроений. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» - а зачем? Но это работает. Такой популизм, такая поверхностная революционность находит отклик в сердцах молодежи. Я до конца не понимаю, то ли он лукавит, то ли он искренне. Хрен его знает. Но для меня все революционеры – смутьяны и жулики, даже если они искренни в своих протестах.
- Вы, по-моему, с самого начала к протестному движению относились довольно холодно и язвительно.
- С одной стороны, уже возраст такой, с другой, читал много на тему революций. И наших, и французских. Всё понятно, всё разыгрывается по одним и тем же нотам, и ничего хорошего не предвещает.
- А нынешняя власть, по-вашему, что-то хорошее стране предвещает?
- Она, во всяком случае, меньшее зло, чем перспектива нам быть с президентом Немцовым и министром культуры Акуниным. Уж лучше Путин и Мединский. Для меня это однозначно.
- Насчет Немцова я бы спорить не стал, а чем вам Акунин в роли министра культуры так не угодил?
- Акунин? Скажем так, я не большой поклонник Акунина, хотя раз в полгода в электричках читаю его книжки. Есть несколько очень хороших, на уровне большой литературы, роман "Герой иного времени", например. Но его общественная позиция, когда он солидаризуется с Немцовым, Чириковой и моим посаженным отцом Артемием Кивовичем Троицким, мне чужда, вот и все. Их объединяет ненависть к Путину, к коррумпированной системе, ручному управлению, но я за ними не вижу позитивных перспектив. Путин хоть пытается делать что-то. Но Путин не может себя клонировать на тысячу мелких медвежат. И эти не смогут. Эти даже не захотят. Путин хотя бы что-то хочет.
- То есть вы - сторонник авторитаризма в государственном управлении?
- Я - да. Я очень надеюсь, что Россию в очередной раз выручит чудо, как чудо было то, что когда все катилось в тартарары, когда пять процентов жировали, а вся страна сосала лапу, вдруг каким-то чудом возник этот черт из табакерки и повернул по-другому, разрулил чеченскую оккупацию России. Ичкерия была независимым государством, если вы помните, и они чувствовали себя властью.
- Они, по-моему, себя и сейчас независимо чувствуют.
- Нет, сейчас другое. Сейчас вообще другое… Чечня сегодня – это Бухарский эмират в составе Российской империи. Это уже апробированный опыт: вы под протекцией России, а мы в ваш уклад не вмешиваемся. Чечня, которая была при Дудаеве и Масхадове, была реально независимым государством, но ничего хорошего от этого не было ни рядовым чеченцам, ни российским обывателям.
«Они были диванные ребята»
- А в каком состоянии пребывает сейчас Орден куртуазных маньеристов? Я так понимаю, с тем же Дмитрием Быковым у вас возникли разногласия задолго до того, как он оказался в числе лидеров протестного движения.
- Ордена нет. Нет давно. А мои коллеги по ордену – Быков-то слинял сразу…
-Что-то недолюбливаете вы его.
- Дима – отличный писатель, только неровный. Иные его книги без слез читать невозможно, иные - просто невозможно, а иные - просто здоровские! Но он сызмальства пытался быть во всех дырках затычкой. А когда обозвал коллег по Ордену в одном из обзоров мануальными куртуазистами, мы ему с Пеленягрэ тем же люто отомстили, и он соскочил. Но, так или иначе, человек всегда был заточен на литературной карьере. Он осуществил все свои мечты, молодец.
- Кстати, у вас в стихах вообще, я заметил, часто присутствовали ехидные нотки в отношении и Быкова, и Пеленягрэ…
- Они всегда присутствовали, и они были добрыми. Это была такая дружеская веселая перебранка, в 1992 году был выпущен второй коллективный сборник Ордена «Любимый шут принцессы Грезы», и там было послание Быкову такое шуточное. «Дмитрий, Дмитрий, не надо противиться Чувству вкуса, достоинства, меры…» А к Пеленягрэ я обращался, как к Дориану Грею без портрета.
- Хотелось бы уточнить, в какой момент Орден развалился окончательно.
- В начале двухтысячных начались расхождения. Оставшиеся товарищи Андрей Добрынин и Константэн Григорьев стали обижаться: типа я тяну одеяло на себя, и вся слава Ордена достается мне. А я не то чтобы тянул одеяло на себя, просто пытался быть медийным, и у меня это где-то получалось. Сами понимаете: если твоя морда хотя бы чуть-чуть не в ящике… А они не пытались, они были такие диванные ребята, хотя я их пинал, призывал к каким-то действиям. Но получилось, как получилось, и поэтому разошлись.
- Хорошие отношения хотя бы сохранились?
-Мы пытались наладить отношения, но тут Константэн Григорьев, когда мы пытались наладить отношения и отметить двадцатилетие Ордена, взял да помер. Как будто по писаному! Так не бывает - взять и помереть в день двадцатилетия Ордена в пешеходном подземном переходе. И эта смерть поставила точку на реюнионе. Всё остальное принадлежит истории. Сейчас я выступаю с человеком, который примкнул к Ордену на излете, его зовут Александр Вулых. Я его стихи и сам читаю, и он мои читает. Он даже чаще выступает с поэтическими концертами, иногда мы выступаем вдвоем. Вот такой у нас дуумвират.
- В 2000 году вы записали альбом стихов «Русский киберпарень». Я его переслушивал бесчисленное количество раз. Неужели нет желания повторить успешный опыт, и выпустить на аудио новый сборник стихов?
-Я лет пять назад записал альбом, но издателям это неинтересно никак, и поэтому запись пылится. Надо себе на страничку «ВКонтакте» выложить, чтобы было - да всё руки не доходят.
«Браво» – это розовые сопли»
- Вы писали тексты песен для «На-На», «Браво»...
- С «Браво» было долгое сотрудничество, плодотворное…
- Все помнят «Король Оранжевое лето», а что еще вы для них написали?
- «Добрый вечер, Москва», «Перо Жар-птицы», «Мне грустно и легко»… Двенадцать песен, примерно половина из них - известные.
- А для «На-На»?
- Когда меня судьба свела с Алибасовым, «На-На» были, как Битлз на моменте пика, я это лично наблюдал.
- Вы имеете в виду истерики фанаток?
- Да, я имею в виду именно это. Я не был на концертах «Ласкового мая», но, подозреваю, что у «На-На» было еще круче. Я в то время сотрудничал с панк-рок-группой «Лосьон», которая впоследствии влилась в «Бахыт-Компот». Мы с Олегом Сафоновым (участник проекта «Лосьон», ныне – бас-гитарист «Бахыт-Компота») в середине девяностых записали альбом «Урки правят миром». И я ему как-то пожаловался: Алибасов, мол, призывает к сотрудничеству, а он - мне: «Ты что?! Давай, чувак! Алибасов – реальный панк! А «Браво» – это розовые сопли…» В общем, что-то я для «На-На» написал.
- «Упала шляпа»?
- Нет, «Упала шляпа» я не писал. Да, знаю, что мне приписывают. Но это не мое. На музыку Жоржа Бизе была такая шуточная переделка Кармен «У любви, как у пташки крылья, их очень хочется обломать». Вот эта вещь, еще какая-то была бодяга и одна очень красивая композиция, которая составила бы честь любому этно-лаундж проекту. Они писали её с чукотским народным ансамблем «Эргерон», это было очень красиво, я какие-то подтекстовки писал.
- Алибасов хорошо платил?
- Изначально было оговорено: ты, парень, будешь получать тоже хорошо. Но я в это не верил, мне это было просто любопытно. Как экспириенс. Вот когда перестало быть любопытно, я оттуда отполз. Плюс еще мы записали у Алибасова на студии, по крайней мере, один трек, «Я шагаю по Москве». Это тоже денег стоит.
- Сейчас вы выступаете сразу с двумя коллективами - «Бедлам-Капелла» и «Бахыт-Компот»?
- «Бедлам-Капелла» – не совсем коллектив. Это я и мой клавишник, иногда к нам присоединяются другие музыканты. Еще у меня есть «Бурлеск-Оркестр», ребята-крымчане, которые давно сюда переселились. Мы с ними играем старые песни «Бахыт-Компота» плюс новые композиции, которые я в составе «Бахыт-Компота» не вижу. И опять-таки - это такая обманка для клубных промоутеров. Когда они говорят: хотим группу «Бахыт-Компот» за 30 тысяч рублей, я заставляю своих администраторов отвечать, что «Бахыт-Компот» за столько в клубах не трудится, зато есть такой параллельный проект, и это работает. И все остаются довольны в результате.
Окончание следует.
Во второй и заключительной части беседы Вадим Степанцов раскритикует путинскую пропаганду, расскажет, что бы он сделал с Майданом и почему запреты концертов Андрею Макаревичу лишь на руку.
